НАЧАЛО

 

…Прошли многие сотни лет после победы над Злом Дейтрона, отразившимся в облике могущественного дейтра Орктавиуса. Народы Земли снова стали жить своей жизнью. Многие распри снова разъединили волшебников и людей, гномы и гоблины вновь ушли под землю, оставив солнечный свет высоко над своими тронными дворцами, снова эльфы и тролли углубились в леса, и на земле воцарились тишина и покой.

 

В это время в городах Брила не было ничего, что предвещало бы опасность. Напротив, листочки на деревьях шелестели при малейшем дуновении ветерка. Все блестело и искрилось под лучами летнего солнца, ласково игравшего на поверхности витрин магазинов. Солнечные зайчики прыгали по окнам домов, а дети весело ловили их отражение в стеклышках часов. Люди отдыхали у фонтанов, сидели на скамеечках в тенистых парках и наслаждались свободой субботнего дня.  

Мистер Эдвард Лоренс вышел на улицу из здания городского приюта  №13 и сощурился на свету. «Опять это солнце», – недовольно проворчал он целую жену в щеку. «У меня на него аллергия…» – хмуро сказал он супруге, как будто та могла что-то изменить.

-          До свидания, дорогая, - рассеянно произнес он наконец, помахивая газетой перед самым носом, чтобы хоть как-то охладиться.

-          До вечера! – улыбнулась ему миссис Лоренс. – Мы с Майклом и Дэвидом с нетерпением будем ждать тебя.

Мистера Лоренса передернуло, словно его вдруг охватил озноб, но он быстро выпрямился и зашагал к новой машине, стоявшей у обочины.

В это время в доме кто-то громко завопил. О, да! Это был именно вопль. Миссис Лоренс кинулась в распахнутые двери приюта, крича: «Уже иду, Майкл!». Кто бы мог подумать, что это кричит маленький ребенок, и что он устраивает подобные скандалы уже в сотый раз? А ведь Майкл Лоренс действительно был полуторагодовалым сыном мистера и миссис Лоренс. Майкл был очень мал, но, не смотря на это, умудрился сегодня утром  пролить горячее молоко на пол, укусить отца за щеку, когда тот поцеловал сына, и закричать на весь приют по поводу очередной, тысячной по счету игрушки. Впрочем, он не сильно отличался от своих сверстников, но все же потребность в новых игрушках каждый день возникала в нем в самый неожиданный момент: будь то поздний вечер или ранее утро. Можно еще добавить, что кричал и плакал он чаще, чем другие дети, зато и спал больше, чем умилял родителей: у них была возможность отдохнуть от сына хоть небольшое время. Во время бодрствования малыш быстро бегал по дому, так что мать еле-еле его удерживала и поспевала за ним, спотыкался и падал, чем доводил своего брата до припадков истерического смеха, а мать – до инфарктного состояния. Содержался ребенок в строгом порядке и чистоте, все в его детской было стерильно, насколько это позволяло содержание приюта в этом же доме. С Майклом никто и никогда не спорил. Напротив, все старались исполнять малейший его каприз, а если вдруг по какой-либо причине родители отказывались потакать малышу, он кричал на весь дом, так что мистеру и миссис Лоренс все равно приходилось выполнять то, что он хочет. Иногда они не понимали своего маленького сына, и тогда Майкл начинал кричать еще сильнее, словно замечая недоумение родителей.

Майкл развивался очень быстро, говорил много и не по делу, так что иногда родителям хотелось укрыться в спальне, чтобы не слышать этого детского смеха и непонятных слов, который Майкл часто нашептывал, как заклинание волшебников, хотя был самым настоящим человеком. И такие моменты часто наступали в семье Лоренсов. Тогда мать отдавала коляску с Майклом его старшему брату Дэвиду и отправляла их гулять в парк. Тогда в доме наконец-то становилось относительно тихо. Миссис Лоренс садилась на диван и тяжело вздыхала, а когда Дэвид довольно скоро возвращался с прогулки, встречала его грубыми замечаниями.

Нет, нельзя сказать, что родители не любили своего сына. Напротив, они чересчур обожали его. Эта их черта очень сильно отразилась на воспитании и дальнейшей судьбе Майкла, но сейчас он был всего лишь ребенком, которому можно все.  

Так текла жизнь вокруг этого маленького мальчика – Майкла Лоренса. Но давайте все же возвратимся к событиям того жаркого летнего дня, когда отец семейства уехал на работу в офис, находившийся на краю города, а миссис Лоренс бросилась к своему маленькому сыну.

Поручив одевание Майкла Дэвиду, миссис Лоренс позвала служанку, дала ей несколько указаний относительно приюта и вышла из кухни, где совсем недавно завтракали мальчики.

Миссис Лоренс быстро переоделась в огромной вычищенной до блеска спальне, находившейся на втором этаже дома, достала коляску Майкла и отправилась за покупками в магазины, взяв детей с собой.

Но ни она, ни мистер Лоренс, давно уехавший в офис, ни их сыновья не могли предвидеть того, что в их отсутствие в приют имени Лоренсов придут более чем странные личности: волшебники…

И действительно: чуть только миссис Лоренс скрылась за углом улицы, носившей название Корнуэнская, как на улице все неожиданно замерли. Люди просто застыли: кто на одной ноге, кто при выходе из дома, а кто на скамейках в алее напротив домов. Все они словно окаменели и, казалось, не замечали, что с ними происходят подобные метаморфозы.

С минуту все оставалось в таком положении. Тихое ожидание ничего не скрашивало… Не слышно было даже жужжания мух, но если бы кому-то и удалось оказаться здесь в этот момент и не застыть с поднятой вверх ногой, готовой сделать шаг, то в ушах у него все равно бы раздавалось жужжание, которое присутствует у каждого, если ему когда-нибудь доведется побывать в полной тишине. Итак, ничто не шевелилось на улице, все было тихо, ничего не происходило…

Но вдруг на Корнуэнской улице возникли два волшебника: мужчина и женщина. Они не приехали на автобусе, как люди, которые жили в Бриле, и не пришли пешком. Они просто возникли посреди улицы.

Одеты гости были так, как подобает волшебникам: на мужчине с длинной бородой, который, очевидно, был очень стар по меркам людей, красовалась длинная, до пола, мантии, похожая на ту, которые носят судьи людей, на ногах «сидели» туфли на каблуках. На женщине средних лет было длинное платье бирюзового цвета. Длинные рукава свисали до самых колен, подражая настоящей моде, а прическа была строгая – тугой узел на голове. Глаза ее скрывались за стеклами очков, а мелкие морщины избороздили лицо.

Они, переговариваясь, пошли по дорожке в направлении приюта имени Лоренсов, не обращая внимания на застывших людей, словно это было в порядке вещей. Они, кажется, вообще ни на что не обращали внимания и были полностью поглощены разговором друг с другом.

-           Дамблдор, - встревожено произнесла женщина. – Неужели это правда?

Старец, которого женщина назвала Дамблдором, едва заметно кивнул, словно не желая отвечать.

-          О, нет! Я так не хотела в это верить! Но я знала, что именно так и произойдет. Я чувствую это, Дамблдор! Тьма движется с востока! Тьма снова нависнет и разразится страшной бурей, и есть только Один, кто сможет нас спасти…

Слова эти подействовали на Дамблдор, как удар бича. Он резко сморщился, как бы припоминая что-то, потом недовольно покачал головой, нахмурился и остановился у ворот приюта Лоренсов. Остановился резко и сурово посмотрел на женщину, сопровождавшую его.

Но и она, кажется, поняла, что проговорилась. Сильно смутившись, она нервно сняла с руки перчатку такого же бирюзового цвета, как и ее платье, и снова надела ее, при этом, покраснев так сильно, что Дамблдор наконец улыбнулся.

-          «Тьма снова нависнет и разразится страшной бурей, и есть только Один, кто сможет нас спасти…» - повторил он задумчиво с легким упреком. – Кажется, мне стоит ограничить свою коллекцию самозаписывающих перьев…

-          Простите меня, профессор, - но вы не убрали, а когда я зашла, он лежал на столе… огромное пятно… закрыло почти все буквы, - сбивчиво повторяла она. – Но я все равно знаю, что вы правы. Пусть вам никто и никогда не поверит, но Он не погиб. И действительно есть лишь Один, кто способен нам помочь…

-          Именно поэтому мы здесь, дорогая профессор МакКонери, - ободряюще улыбнулся Дамблдор. – Волшебник, которого вы сейчас увидите, поможет нам понять… хотя, - воздохнул он, - мне и так все ясно. – «Мой взгляд прикован к горизонту на востоке», - вновь процитировал он, улыбаясь.

Они ненадолго замолчали, и взгляды их устремились на большой дом, разделенный на две части, одна из которых являла собой жилую часть, а другая была отведена под приют.

Дамблдор очень упрямо смотрел в одну точку, так что Вирджиния МакКонери снова начала волноваться.  

-         Что еще вы от меня скрываете? – холодно спросила она.

-         Вирджиния, вы должны понять то, что я сейчас скажу. Лаура и Джеймс Поттер погибли, защищая сына.

-         Нет, этого не может быть! Как кто-то мог их убить? Неужели это Он? – воскликнула она, словно пораженная этой мыслью.

-         На этот вопрос у меня нет ответа. Знаю лишь, что убили их заклятием, и что сделал это сильный волшебник. От такого заклятия противодействий нет. Только Гарри – их сыну -  каким-то неведомым образом удалось выжить. Во всяком случае, это может сослужить хорошую службу не только Гарри, но и нам.

-         Так значит, вы думаете, это действительно Он?

-         Кто – он? У меня есть лишь предположения, но я не знаю точно. Я задаюсь этим вопросом постоянно, но ответ не нахожу. Догадываюсь, что этим «кем-то» может быть лорд Вольдеморт, но точных сведений у меня нет. Может, мы с помощью магии сможем узнать это у маленького Гарри?

-         Но вы-то знаете, как ему это удалось? – вопросительно вскинула брови женщина.

-         Что именно, профессор? – ехидно спросил Дамблдор, и впервые за долгое время улыбка промелькнула на его лице. – Кого вы имеете в виду: Гарри или Вольдеморта?

-          Гарри… - тихо сказала МакКонери. – Мне кажется странным, что этому совсем беззащитному ребенку удалось выжить. Это же невозможно! Как вы сказали, противиться заклятию невозможно! А какой-то маленький мальчик… Он даже еще очень плохо понимает мир… Как он мог победить Его? Ведь Вольдеморт, если это, конечно, он – потомок Орктавиуса…

-          Не такой уж Гарри и беззащитный… - снова улыбнулся и как-то загадочно усмехнулся Дамблдор. – Кроме того, дорогая Вирджиния, давайте не будем называть эту темную фигуру Вольдемортом. Доказательств, что это он, у нас нет, а значит, нет и причины. Подозрения не в счет. Они могут ввести в заблуждение собственный разум, но никогда не станут основополагающим фактом.

Временно они замолчали. Потом Дамблдор сделал несколько шагов к приюту Лоренсов и снова остановился. Он обратил свой взгляд на восток, и, не смотря на теплую погоду и весеннее солнце, с востока налетел холодный ветер, а горизонт подернулся черной дымкой. Впрочем, дым быстро рассеялся, так что показалось, что это было лишь мимолетное видение, но Дамблдор знал, что это было.

-          Даже люди должны были это почувствовать… - сказал он тихо. – Возможно, очень скоро они будут помогать нам, не смотря на то, что особенно не доверяют магам.

-          Люди? – спросила МакКонери удивленно. – Но я думала, что они не знают о нашем существовании!

-          Дорогая профессор! – задорно улыбнулся Дамблдор, - вы слишком наивны. Да, люди и волшебники очень много знают друг о друге, знают о существовании друг друга, но стараются не замечать друг друга, так как после Первой войны их взаимоотношения сильно разрушились. С тех пор люди не хотят слушать нас, а мы не помогаем им. Так течет жизнь…

-          Ладно, а зачем мы здесь? – не желая признавать свою неосведомленность, произнесла Вирджиния.

-          Я не знаю, зачем вы здесь, так как вы сами настояли на том, чтобы пойти со мной, а я здесь для очень важного дела – я жду маленького Гарри. Да, да, - заметив удивление на лице профессора, подтвердил Дамблдор. – Именно его я и жду. Он должен нам очень помочь…

Вирджинию терзали смутные опасения, но она не решилась высказать их вслух. Она очень боялась, что сейчас не время для такого важного решения, когда силы зла так сильны, но спорить с Дамблдором не хотелось.

Дамблдор в это время снова оторвал взгляд от востока, дошел до приюта и сел на скамейку рядом с воротами. МакКонери последовала его примеру. Вначале они сидели молча, не отрывая взгляда от темной точки на востоке, потом снова о чем-то заговорили. Но эти дела уже мало касались людей… Скорее, они имели отношение к миру магов, о котором сами люди знать почти ничего не хотели.

Уже солнце скрылось за горизонтом, в последний раз осветив кусты по обочинам дороги. Смеркалось. На небе зажглись первые звезды. Вирджиния с недоверием наблюдала за окаменевшими людьми: каждый человек, который заходил на улицу тут же застывал. Наконец, словно не выдержав, профессор МакКонери достала из-под складок своей длинной мантии, накинутой прямо поверх платья, волшебную палочку, напоминающую очень ровный сучок дерева, и прошептала: «Левканом Инофломори». Немедленно все люди очутились там, где они и должны находиться в это время, только семья Лоренс так и не вернулась домой, словно навечно осталась за пределами своей тихой улицы.

-          Полагаю, кто-нибудь следит за детьми в приюте? Уж я-то знаю, сколько с ними проблем.

-          О, конечно! – весело ответил Дамблдор. – С ними осталась повариха.

-          Откуда вы знаете? – резко спросила Вирджиния МакКонери.

-          Оттуда, дорогая профессор, что я очень долго следил за этим домом, размышляя над тем, можно ли оставлять здесь Гарри.

-          И вы полагаете, можно?

-          Вполне. По крайней мере, пока…

Профессор МакКонери поджала губы, но больше ничего не сказала.

Дамблдор достал из кармана часы и взглянул на них. Он вздохнул и произнес:

-          Лучше бы он поторопился. Опасно нам здесь находиться. Если Властелин Тьмы вдруг окажется здесь… Вам лучше уйти.

-          Ему нечего здесь делать! И я не уйду. Я говорила вам час назад, Альбус, что не одобряю вашего желания оставить Гарри у его дяди и тети. Я знаю, что это за семья. Не уверена, что подобное воспитание, которое проявляют Лоренсы к своим детям, хорошо скажется на характере Гарри. Они… Мейс наблюдала за ними…

-          Профессор Мейс? – сощурился Дамблдор.

-          Ну, - замялась МакКонери. – Я попросила ее последить за Лаурой и Джеймсом, чтобы они не попали в беду. Мы взяли под наблюдение и этот дом.

-          Ясно, - сказал Дамблдор и повторил: - ясно.

-          Вы же знаете, нельзя, чтобы Гарри остался жить с ними… Я хочу сказать… люди никогда не были особенно надежными защитниками магии…

-          Я очень сильно доверяю людям, - резко сказал Дамблдор, как бы давай понять, что уже не хочет разговаривать на эту тему.

Неожиданно откуда-то послышался свист. Любой человек, живущий в Бриле, сразу сказал бы, что это такой, но этот звук – звук приближения мага, всегда казался ему устрашающим и враждебным.

Именно с этим шумом на улицу опустилась старенькая метла с невысоким «наездником». Он встал, осмотрелся по сторонам и, увидев Дамблдора и МакКонери, подошел к ним.

-          Добрый вечер, Альбус, - начал он. – О, и профессор МакКонери тоже здесь.

Дамблдор едва заметно улыбнулся и вопросительно посмотрел на мужчину.

-          Арнольд, вы забрали Гарри? – тут же посерьезнел он.

Мужчина утвердительно кивнул и достал из складок своей мантии сверток. Вдруг сверток зашевелился, и из него высунулась голова и ручки маленького ребенка.

-          Давайте поскорее оставим Гарри здесь, - произнес профессор Дамблдор. – Недопустимо, чтобы наши опасения подтвердились, и новый властелин Тьмы нашел его. А ведь от Гарри зависит его власть и могущество.

-          Что вы хотите сказать? – спросила Вирджиния.

Но Дамблдор лишь покачал головой и не ответил. Он бережно взял мальчика из рук Артура и подошел к приюту №13. Достав волшебную палочку, Дамблдор прошептал: «Алоухомора». Немедленно дверь скрипнула и отворилась. Дамблдор смело шагнул внутрь, и его поглотил мрак.

-          А если в доме кто-то есть? – поинтересовался Арнольд у МакКонери. – Хотя, очевидно, я прав: в окнах горит свет.

-          Ну и что? – вопросительно посмотрела на него МакКонери. – Дамблдор знает, что делает. Он поистине великий волшебник.

Спустя пять минут, Альбус Дамблдор вышел и затворил дверь.

-          Ну, вот и все. Гарри в безопасности.

-          Вы уверены, Альбус? – спросил Арнольд.

-          Абсолютно, - уверенно заявил Дамблдор.

Арнольд грустно посмотрел на пустые окна дома, а профессор МакКонери украдкой вытерла слезы.

-          До свиданья, Гарри Поттер, - Дамблдор взмахнул палочкой и исчез во мраке ночи.

Через секунду метла Арнольда взлетела в воздух, а профессор МакКонери беззвучно исчезла в конце улицы. Альбус Дамблдор еще некоторое время сидел на скамейке и дома, затем прошептал какое-то заклинание и исчез во мраке ночи, обронив на прощанье: «До свиданья, Гарри Поттер». Немедленно после его исчезновения из окна приюта снова раздались голоса семьи Лоренс, которые звучали почти панически. Но вскоре даже они стихли, и улица погрузилась в тишину сумерек.

До свиданья, Гарри Поттер…