Посвящается Лили Эванс и малышу
Гарри
И ветер дует мне в лицо
Один сидишь ты у окна, мой мальчик,
И смотришь в небо, одинок,
И к запотелому стеклу подносишь пальчик,
И пишешь что-то, мой сынок.
Да, ты один, у тебя нет опоры -
Ни матери, ни брата, ни отца.
Мой мальчик, для чего ты прячешь слезы?
Ты вырос, но утрата не прошла.
Твои глаза – мои с рождения,
Зеленые, как свежая трава.
Твои глаза – глаза надежды,
Надежды, что впечатана в сердца.
А ты силен, как я и завещала.
И храбр, как никто другой.
Мой сын, тебя с победой поздравляю,
И помни, я всегда с тобой.
Поспи, малыш, забудь про горе,
И пусть кошмар не потревожит сна.
Твоего лба коснусь бесплотными губами
И прошепчу: "Сынок, люблю тебя"...
Комментарии: когда я прочитала это стихотворение, я побежала снова перечитывать книгу. Никогда я не слышала, чтобы Лили с такой нежностью относилась к Гарри, какой пропитано это стихотворение. Карочка, спасибо тебе огромное! Я в восторге!
Посвящается Джинни Уизли и ее любви к Тому Реддлу
Он звал меня Вирджиния, и мы любили, притворяясь.
Зачем же я ему поверила, тем лживым строчкам улыбаясь?
И для чего, какой судьбой он был мне дан?
Чтоб я с наивными мечтами забылась в боли ран…
Он звал меня Вирджиния, и поначалу был мне братом.
Как можно оставаться злым и утешать того, кто рядом?
Как можно быть другим и слезы глупой утирать девчонки?
Как хорошо же ты сыграл на струнах веры и заботы.
Он звал меня Вирджиния, и я со временем влюбилась.
Он нежен был со мною так, что я в словах его забылась.
И слишком поздно осознала я свою ошибку
Он пользовался мной, прикрыв коварную улыбку.
Он звал меня Вирджиния, и до сих пор на сердце рана
И образ милый, что в часы над дневником я очертала,
Теперь пред мной со злобною усмешкой
Мне сердце топчет, управляя словно пешкой.
Посвящается Ремусу Люпину
Ночь. Улица. Шаги.
Ты идешь, как всегда, один.
И для чего ты оглядываешься?
Ничего, кроме старых картин.
Твой дом. Дверь. Замок.
Здесь пусто, как и всегда.
Первый выученный урок –
Одиночество это судьба.
Кухня. Бутылка. Бокал.
Как обычно ты выпьешь один.
- За тебя, старый друг, за тебя,
Пусть ту умер таким молодым.
Вино. Сухое. Как всегда…
- Преступник и предатель,
Бывший друг, теперь за тебя,
Я к тебе позабуду жалость.
Боль. Тоска. Одиночество.
Еще один друг, тоже мертв.
«Все умирают» - пророчество,
В висках стучит вновь и вновь.
Слезы. Вой. Замешательство.
Последний глоток на донышке
- За себя и свое одиночество,
Порожденное жестокостью.
Посвящается Сирусу
И я бегу на встречу небесам,
И далеко мигает мне в ночи
Звезда созвездия большого пса.
* * *
Люди, они как старинные книги
В любых переплетах - открыты, закрыты,
Блестят новизной или ж пылью покрыты
В них тайны жизни и смерти скрыты...
Тебя больше нет... ты сгорел в камине
Я тянусь к тебе, к моей доброй книге,
Я зову тебя, я ищу средь книжек,
Но тебя нет! Тебя нет больше в жизни…
Твой перелет – золотой и черный,
Изящные буквы, и шелест страницы
Твой лающий смех и твоя улыбка
На страницах книги, что я так любила…
Ты ушел, исчез, я же в то не верю…
Каждый день тянусь к тебе по привычке
Изучаю глазами опустевшую полку
И снова плачу… что в этом толку.
Я тебя напишу. Нарисую снова!
Как ты мог уйти? Не уйдешь ты боле…
Я тебя напишу, распахну засовы
Ты, мой уголок любви и боли…